Существует ли бог?

Но на него нельзя ответить, не поняв, кто, собственно говоря, такой бог? Начнем с тех представлений о боге, которые проповедуют идеологи православия. Наше исследование базируется на "Православно-догматическом богословии" митрополита Макария и "Законе божьем" священника и доцента Московской Духовной Академии Максима Козлова.

С самого начала оба богослова оставляют для себя возможность уклониться от ответа на любой вопрос, который ставит их в трудное положение. Макарий заявляет, что бог "непостижим для человеческого разума и что люди могут познавать его лишь отчасти - столько, сколько он сам благоволил открыть себя для их веры и благочестия. "Бог в своем существе непостижим", - вторит Макарию Козлов. Это очень удобная позиция: занимая ее, можно утверждать совершенно голословные и несуразные положения, а на требование доказать или объяснить эти несуразности можно ответить, что бог-де непостижим. Основным в характеристике бога православное, как вообще христианское, богословие считает то, что он есть существо полностью духовное, не связанное с материальным началом. "Бог чужд всякой телесности, материальности", - заявляем Козлов, ссылаясь при этом на второе послание к Коринфянам (3:17):" Господь есть Дух". В дальнейшем он еще всячески обыгрывает со всех сторон "чистую" и "чистейшую" духовность бога. Однако Библия рисует совсем другую картину. Основное, что характеризует библейские представления о боге - это его антропоморфизм, человекоподобие. Он слышит, видит, ходит, питается, спускается, работает, отдыхает, сердится, подуется, удивляется, раскаивается, ошибается и т.п. В Библии ясно и категорически сказано, что бог сотворил человека по своему образу и подобию. Если человек похож на бога, то, значит и бог похож на человека. Сколько ни мудрят здесь "ученые" идеологи религии, от антропоморфизма уйти некуда. Как любое плотское существо, бог занимает определенное место в пространстве. То он витает над водами, то проживает среди своего избранного народа - "жилище мое... среди их" (Левит, 15:31). Бог прогуливается по раю "во время прохлады дня" (Быт. 3:8). А Иакову даже пришлось бороться с ним вполне физическими методами; бог, будучи не в состоянии одолеть человека (!), применил явно недобросовестный прием - так "повредил состав бедра" Иакова, что тот остался хромым (Быт, 32:24-31). А тому же Моисею, рассказывает Библия, бог показывался, удовлетворяя его усиленные просьбы, правда, только со спины (Исход, 33:18-23). И уж совершенно точно, что Иисус Христос был вполне материален. Правда, то, что бог-сын, могут сказать богословы, воплощается в человеческом образе и действует на земле в качестве человека, само по себе еще не свидетельствует о человекоподобии этого божества, - оно только на время приняло на себя человеческий образ. Но, по рассказу Евангелий, и после того, как богочеловек выполнил свою земную миссию, погиб в виде человека и воскрес в качестве бога, он опять до своего вознесения на небо ходил по земле в нормальном человеческом облике. После своего второго пришествия он, по учению церкви, опять будет в том же явно человеческом образе сидеть на троне и судить всех людей. Что же касается третьей персоны - святого духа, то он изображается, вообще, в виде голубя (Иоанн, 1:32). Антропоморфизм уступает место зооморфности. Как мы видим ни о какой духовности, а тем более абстрактности речи нет. Бог христиан - вполне материальное, телесное существо, со всеми атрибутами, присущими человеку.

Активно распространяющаяся христианскими богословами, концепция о библейском монотеизме, который пришел на смену античному "языческому" политеизму, в свете анализа библейского текста не выдерживает ни малейшей критики. Начнем с того, что, по первой главе Библии (Бытие), не бог в единственном числе создавал мир, а боги. В древнееврейском подлиннике Библии говорится не об эле или элоха (единственное число), а об элохим (множественное число). После грехопадения Адама и Евы бог в Ветхом завете говорит: "Адам стал как один из нас, зная добро и зло" (Быт, 3:22). Бог сам признает, таким образом, что кроме него существует еще кто-то, равный ему. Мест Ветхого завета, в которых слово "элохим" фигурирует в качестве ясно выраженного числа богов, можно привести много. Вот типичный пример: "Бог стал в сонме богов: среди богов произнес суд" (Псалтырь, 81:1). Надо заметить, что русский синодальный перевод часто дает искаженное представление о том, что сказано в древнееврейском подлиннике, употребляя вместо единственного "бог" множественное - "боги". И вот пред нами вторая, завершающая часть Библии - Новый завет. Как обстоит дело с единобожием в Новом Завете? Нет его и там. Многобожие здесь выражено не менее, а может быть, еще более ярко, чем в Ветхом Завете. Это учение о пресвятой Троице. Это учение стоит длинной цитаты из уже упомянутого "Закона божьего" М. Козлова: "Бог един по существу, но троичен в лицах, или иными словами: бог - триединый, триипостасный. Троица единосущная. Каждая из ипостасей Святой Троицы имеет свои личные, или ипостасные, свойства: Отец - не рожден. Сын - предвечно рожден от Отца. Дух святой - исходит от Отца". Богословы всех времен потратили бездну усилий и бумаги на доказательство того, что учение о Троице не является многобожеским. На формальное признание троебожия ни одна христианская церковь, конечно, пойти не может, и богословы изо всех сил изощряются в казуистике, доказывая, что три лица Троицы существуют в одном боге и что они в тоже время не сливаются в одном лице, представляют собой три разных лица. Так как доказать, что три равно одному, никак невозможно, то богословы прибегают к верному и испытанному приему ссылки на "тайну неисповедимую" и на недоступность сего учения для человеческого сознания. Вспомним в связи с этим, что, по тому же христианскому учению, второе лицо Троицы (Сын) около двух тысяч лет назад спустилось на землю, воплотилось в человеческом образе. Спустился он при помощи духа святого, который непорочным способом оплодотворил деву Марию. Из новозаветных текстов трудно понять, тот ли это самый единственный бог, который является владыкой неба и земли, или какой-то другой. С одной стороны, ясно, что это бог-сын - значит, другой. "Как отец имеет жизнь самом себе, так и сыну дал иметь жизнь в самом себе" (Иоанн, 5;26). Христос утверждает: "Я не один, но я и отец, пославший меня" (Иоанн, 8:16). Но неоднократно подчеркивает, что сам он не тождественен отцу и что "отец мой более меня" (14;28). В одном месте он говорит, что "я не один, потому что отец со мною" (16:23). Не во мне, а со мной, а "я не один" - значит, нас двое. Христос выделяет бога-отца в совершенно особую категорию, в которую себя не зачисляет. Есть вещи, говорит он, которые "никто не знает... а только отец мой один" (Матф,24:36). С другой стороны, в Новом завете имеются тексты, в которых сын и отец отождествляются. Это содержится в заявлении: "Я и отец - одно" (Иоанн, 10:30). Но это выглядит не особенно убедительным, ибо, когда человеческая жизнь Христа на земле оканчивается и он возносится на небо, там бог-сын отнюдь не сливается с отцом, а садится рядом с ним с правой стороны. Поэтому не подлежит сомнению в отношении Нового завета - это двухбожие отца и сына, плюс в качестве довеска - святой дух. Святой дух явно не тянет на самостоятельную часть бога, т. к. по учению православной церкви, он исходит от отца и зачастую выполняет поручения последнего. Христианские теологи пытаются здесь найти выход из положения в темных, по существу не имеющих реального смысла, хитросплетениях, подобных тем, которые относятся к характеристике Троицы: дескать, ее лица нераздельны, хотя и неслитны, и как принять такую бессмыслицу, остается великой тайной, в которую надо верить, даже не понимая ее смысла. Здравомыслящий человек не может становиться на такую позицию. Два бога суть именно два бога, а три - три.

Всеведение бога.